Категории раздела
|
Тень паука
[12]
Наши в Сэльфуре
|
Статистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
| Главная » Статьи » Сказания о Сельфуре » Тень паука |
Тень паука. Глава 6
| ГЛАВА 6 Второй раз в дом «тарантула» я вплыла на мужских руках, искусно изображая тяжело пострадавшую от лап чудовища. И не скажу, что это было мне неприятно, особенно, когда увидела, как вытянулось бледное лицо Кехит. Она удивленно запричитала, но такое ядовитое любопытство заплескалось при этом в её глазах! Сахит аккуратно устроил меня на кровати-гнезде, и, присев напротив, ловко стянул с моих ног сандалии. Как же я не хотела отпускать его в этот момент! Всё смотрела, вбирала взглядом, словно приклеившись им к скуластому лицу. Некрасивый? Ерунда! Он добрый и заботливый! Жаль, что гремул не наградил меня способностью плести паутину, вот когда бы пригодилась магическая сеть! Между тем, стражник негромко переговаривался с хозяйкой моего нового пристанища. Кивнув, разрешил попить принесенную ею теплую и горькую настойку. Сам смазал мне ранки на колене и ладонях каким-то тягучим прозрачным раствором в склянке, удружив его у Кехит. Непонятно где витая, я не сразу заметила, как Сахит бросает по сторонам цепкие взгляды, а за полуулыбкой и вопросами моего земляка скрывается напряженность. И только когда он ушел, кстати, не обмолвившись со мной ни словом, я вспомнила о книге. Почему не созналась Сахиту, что уже безуспешно разыскивала исчезнувшие вещи? Просто я не думала об этом, куда важнее казалось, что вот сейчас вновь останусь одна, без поддержки во враждебном мире. А перспективы в обществе паучихи тревожили не на шутку. Вдруг у этой «милой» женщины опять появятся матримониальные планы, и ей вздумается сосватать меня очередному монстру? На всякий случай я закрыла глаза и придала лицу обморочное выражение. Но Кехит интереса ко мне не проявляла. Затянув тоскливую песню, она устроилась в плетеном кресле и взялась за кружева. Вот и прекрасно! Можно незаметно поворошить свое спальное гнездышко. Я проделала это со всей тщательностью. Но в итоге опять убедилась: сумки поблизости нет. Оставалось дождаться, когда уснет моя охранница. Хотя тут глупо строить планы. И если клонит в сон меня, это вовсе не означает, что грядет ночь и местные жители расползутся по укромным уголкам. Мысли окончательно спутались. Я не боялась, но растерянность давила, лишая слабенькой веры, что всё обойдется. Как защитить себя до прихода Сахита? Неужели это не сон? Я одна. Нет, есть же он. Русский парень с чужеземным именем. И вот уже стало теплее и чуть спокойнее. Он сравнил меня с сестрёнкой, это грело. Может расслабиться хоть ненадолго? Я опасалась, что пережитое не даст мне уснуть, и я не отдохну, не успею набраться сил для завтрашнего дня. Но стоило удобнее устроиться на мягкой перине, как веки налились сладко-дремотной тяжестью. Сопротивляться я и не думала и легко соскользнула в темную пропасть сна… Когда чернота рассеялась, передо мной предстало неясное видение мраморного зала. Призрачный огонь змейками струился по его колоннам. Где-то там, в сотканной из теней глубине зала проступали очертания сидящей на троне статуи. Мистический страх холодом облил мне сердце, когда я увидела, как вытянулось и заплясало пламя у ее ног. Да огонь ли это? Вот мелькают в нем тонкие руки, рыжим дымом взвиваются пряди, летит, колышется шелковый подол рдяного платья. Я развернулась и бросилась бежать. — Постой, вернись… — зашипели вслед голоса. Густая и душная чернота затопила меня. А в ней кто-то ждал. Как в детстве… Я вынырнула из забытья. Сердце стучало у горла, в ушах противно звенело. И я не сразу сообразила, где нахожусь, откуда этот серый полумрак вокруг. Но заметив дремавшую у очага женщину, проснулась окончательно. Кехит сидела с закрытыми глазами, в руках ее мелькали деревянные спицы, ловко плетущие кружева. А в груди паучихи пульсировало циановое мерцание. Эта странная женщина силилась принять важное решение, колебалась, и серо-болотные нити, как тонкие щупальца, расползались у ее сердца. Может, почувствовав мой взгляд, Кехит открыла глаза и недовольно поджала губы. Эфемерный спрут, полыхнув зеленым, растаял. Хозяйка закопошилась, и нора тоже словно ожила, наполнившись светом уснувших было маленьких серых солнц. Приговаривая что-то отрывисто и категорично, паучиха подняла меня с ложа и отвела в просторную комнату, разделенную с основной залой слюдяной перегородкой. Я увидела бассейн, миниатюрную копию озера в белом гроте. — Лоти! [1] — ткнула паучиха пальцем в сторону отверстия в каменном полу, проигнорировав водоем. Я ничего не поняла, уставившись на крупные цветки синеватой лианы на стенках этой дыры и камнях небольшого родника рядом. Заворчав, Кехит демонстративно подняла подол и устроилась над отверстием. — Ин телире? [2] — осведомилась она грозно. Я кивнула. Вполне милая ванная комната со всеми удобствами. Оставшись в одиночестве, я открыла предназначение несимпатичных цветов: они не только освежали воздух, но уничтожали всё, что попадало в яму. А затем стащила с себя клочки наряда гремульской невесты и забралась в бирюзовую воду. С удовольствием смыв грязь, переоделась в длинное и удивительно мягкое на ощупь платье, любезно одолженное хозяйкой. Плетеные сандалии, похожие на гольфы с тонкой подошвой насторожили, пока я не заметила точно такие же на ногах Кехит. Стало быть – домашние, а вовсе не знаменующие, что опять зашлют погулять по лабиринтам. В общей зале меня ожидал ужин, весьма аппетитный натюрморт на глиняном блюде из кусочков рыбы, сыра и зеленых листьев. Запивались местные деликатесы водой с пряным запахом. Как ни странно, вечер мой складывался вполне симпатично… А вот сон не шел, даже когда Кехит угомонилась за стенкой. Я долго слушала, как она кряхтела, напевала, и в конце концов принялась всхрапывать. Волнение мое усиливалось, стоило представить, как я встаю и обыскиваю дом, в надежде найти сумочку и плащ. Вдруг хозяйка застукает! Передвигалась та хотя и вразвалочку, но бесшумно, точно истинный паук. Я так и лежала, глядя в густеющую темень широко открытыми глазами, когда вдруг заметила вьющихся невдалеке светлячков. Они танцевали, кружа, то взмывая, то опадая, вспыхивали белыми искрами. Пляшущие огоньки приблизились, а потом весело вспорхнули, удаляясь. Звали? Я поднялась и, торопливо обувшись, поспешила за ними, обо всем забыв. Меня захватила детская жажда приключений. А может кто-то вновь поймал иномирянку в паучью сеть?.. Светляки устремились в темный лаз – я бросилась туда же. Пригнувшись, побежала за тающим следом неоновых жилок. Выбралась в обширный грот, невзрачно-пыльный, подсвеченный свитыми, как перекати-поле, сферами. Искры мерцали уже у входа в другой туннель. Миновав его, я очутилась в зале, гулкой и просторной, с рисунками на стенах. И догадалась – передо мной план подземелья. Вот они, уровни: серый, со знаком тарантула и копья; белый, украшенный озерными цветами; черный, в рунических символах и красный, с венцом… Эти лабиринты созданы не простыми людьми. Гигантский змей с короной на безобразной, рогатой голове, копает новые ходы. Гремулы, его дети, помогают поднимать вокруг священного кратера арахнидов невероятный город, многоцветный Улхур, похожий на паутину. Нити её – улицы-шахты, а в центре притаилось хищное и злое существо. Паук... Откуда пришли эти знания? Неизвестно. Но я понимала тайный смысл пиктограмм. Жаль, светлячки звали вперед. Я вняла их нетерпеливому танцу и вышла на террасу. Отсюда открывался вид на впечатляющую залу в готическом стиле, с обилием устремленных к сводам стрельчатых аркбутанов, ниш, башенок и псевдо окон. В центре высилась колоссальная, метров пятнадцати, скульптура паука с копьем. Вокруг нее стояли каменные воины с плетками в руках. К каждому из них от древка копья тянулась серебристая цепь. У лап чудовищного восставшего исполина в высоких чашах полыхали чудные серые огни. Зрелище статуй, казавшихся живыми из-за игры теней, завораживало. Мне едва хватило духу оторваться от созерцания и спуститься вниз. И только неожиданное происшествие заставило взглянуть на окружающее более прозаически. Кто-то мелкий и шустрый шмыгнул в проход одой из арок и притаился в темноте. Я уловила всполохи фиолетового с бирюзовыми нитями, чужого опасения и интереса. Поразительно, но мои светлячки мелькнули и исчезли под тем же ажурным сводом. Не задумываясь, я направилась к фонившему источнику. Протиснулась под узкую арку. Тихо и ласково позвала: — Эй, ты где? Это был ребёнок. Девочка. Она показалась мне совсем крошкой. Уже не испуганной, смотрящей с ожиданием и недоверием. И тут меня будто толкнуло изнутри, обожгло волной тоски, горечи и безумного счастья. Подступили слезы, а с непослушных губ сорвались непонятные слова. Дрожа, рука сама потянулась к детскому личику. Кто-то посторонний управлял мною. Я испугалась, чувствуя, что теряю контроль не только над телом, но и разумом. И это пленившее меня чужое вдруг отступило, схлынуло, возвращая свободу… Но я едва не взвизгнула от радости, когда в чумазых руках девчонки увидела вдруг свою сумку! Оценив мой явный интерес, малышка крепче прижала её к себе. — Она – моя, — шепотом заверила я. — Нет, моя, — раздался у меня голове звонкий голосок. Девчонка улыбнулась с укором, мол, чего же тут непонятно, раз сумка со мной? Я опешила, мягко говоря. — Ты понимаешь? А… как? Ты телепат? Она с детской непосредственностью, чуть важничая, пожала плечами. — Многие арахниды так умеют, — снова услышала я голос внутри себя. Малышка говорила мысленно и я фантастическим образом воспринимала ее слова! Потрясающе! Но как убедить её отдать книгу? Ничего не оставалось, только временно отступить, или скорее зайти с другого конца. — Меня зовут Лиза, — представилась я дружелюбно. И нечаянно перехватила жадный взгляд, брошенный девочкой на браслетик, забытый мной на запястье. Не задумываясь, сорвала его и протянула хитрюге. Но та поджала ноги и тяжело вздохнула. Нервные пальчики стиснули ремешок сумки. — Мне нельзя носить украшения сирин, — сообщила она трагически. — Возьми! Можешь просто любоваться. Но моя навязчивая доброта вызвала лишь новую волну вздохов. — Давай меняться? — показала я на сумочку. — Тебе браслет, мне – это… — Я нашла, – моё. Вот он пример железной логики. Крыть нечем. Пользуясь паузой, я хорошенько рассмотрела девчонку. Одета она была в черное платье из отрезков, соединённых серебряными пряжками. Симпатично. А волосы неопрятные, хотя тоже замечательные – пшеничного оттенка и густые. Мордашка остренькая, хищная, как у хорька. Да и сама словно зверёк, голодный и хитрый. Стоп. Аспидный каракурт на предплечье. Она из рода черных пауков, опасных магов? Тех, что не позволят себе спускаться до серого уровня? Как мне везет! — Идем! — позвала я и попятилась к выходу, поманив её за собой. Мы выбрались из-за арки и отряхнулись. Но девочка вдруг потянула меня куда-то. При этом на лукавом личике отразились тревога и нетерпение. — Идём, — мысленно воззвала она с нажимом, продолжая тянуть в неизвестность. Я нехотя повиновалась, предчувствуя неладное. И в шахте с кустами «перекати-поле» меня поджидал сюрприз. — Аль хэ! — вскрикнула девочка и, махнув куда-то в темноту, застыла возле неровной стены. — Хэ ильт! [3] Я опешила, даже не пытаясь вообразить, что бы означали эти возгласы в приказном тоне. — Достань, он там прячется, — быстренько прояснила ситуацию малышка, перейдя на беззвучный режим общения. И красноречиво похлопала по моей собственности, по-хозяйски пристроенной на узком плечике. Стало ясно: мне вернут сумку, если я отправлюсь туда, где пребывал некто и возвращу его хозяйке. Был ли у меня выбор? Да. Пойти по стопам Ирода, например. Но я поползла на стену. Оказалось, не такая уж она неприступная. Тем более, храбрость моя скоро вознаградилась самым неожиданным образом. В очередной раз подтянувшись, взбираясь на выступ, я буквально наскочила на горящий синий взор кошачьих глаз. Из полумрака на меня уставилась усатая и хмурая морда. — Киса, — немного придя в себя, попыталась я наладить контакт. — Кыс-кыс... — Эйм Тахир! — обрадовались внизу и транслировали по-русски: — Он сбежал! Ты его спасешь! Мне бы чуточку её оптимизма, поскольку я серьезно засомневалась, что сумею выманить на свет Божий этакую зверюгу. Кот был огромным! Видно в Улхуре домашних питомцев откармливали чем-то особенно калорийным, и Тахир разъелся до габаритов молодой овчарки. — Он не кусается? — отправила я вниз наивный вопрос. Девочка засмеялась. — У него ошейник! Тахир послушный! — заверила она. Мы с котом обменялись красноречивыми взглядами и, кажется, оба пришли к выводу, что кое-кто заблуждался на счёт послушности. А вот ошейник и правда имелся... Презрев инстинкт самосохранения, я запустила руку под суровую кошачью физиономию, и намертво сжала серебряный ремешок. До конца не веря, что отважусь на подобную дерзость, рванула кота на себя. И тут под ногами хрустнуло и надломилось. Стена пришла в движение и обрушилась, потянув за собой меня и половину Улхура в придачу. Я устремилась в бездну прямиком в лапы пауку. Рядом летели камни и орущий Тахир. Все это длилось вечность, а может – две, пока я, приземлившись, не замерла у подножия стены. Та, конечно, никуда не делась, просто осыпался самый непрочный её слой. Это я поняла чуть позже, когда открыла глаза и имела удовольствие лицезреть перед собой пушистую зверскую харю. — Тахир! — с восторгом завопила девочка. И столько безграничной любви заплескалось в её голосе, что стало абсолютно очевидно, кому из нас здесь сочувствовали. Никогда ещё у меня не болело всё одновременно. Неизвестно каким чудом я вообще умудрилась поднять, словно разбитое на куски, собственное тело. — Ты вернула его! — Пока я корчилась и страдала, моя мучительница упивалась счастьем. — Ты лучшая! Да, именно так я и ощущала себя – лучшей. И как только не убилась? — Пошли! — опять приказали мне безжалостно. И я уже собиралась отказаться, когда за фигуркой девочки, бесцеремонно перехватившей кота под палевое пузо, увидела двух типов в серых юбках... Вероятно, в тот момент на моем лице отразилось что-то, – малышка кинулась наутёк. Нет, я осознавала, что являюсь взрослой и адекватной личностью, но тут же последовала её примеру. И даже боль забылась. Я птицей летела за мелькавшим впереди платьем и тахировским пушистым хвостом, задранным как знамя. Позади грозно орали. И тяжело сопели. Это воодушевляло. Преследователи выбивались из сил. А вскоре их топот совсем утих. Я ни разу не рискнула обернуться, боясь упустить из вида шуструю парочку. Но на очередном повороте все-таки потеряла их. Бесконечный туннель оказался пустым. Озираясь, я сбавила ход. И чуть не переломала ноги, споткнувшись на ровном месте. В колене угрожающе щелкнуло. До самого бедра прострелила жгучая боль. — Эй! Удивительно, как я расслышала этот возглас, находясь в неадекватном состоянии. Маленькая грязная рука мелькнула в расщелине, и я запрыгала туда на здоровой ноге с похвальной скоростью. Втиснулась, уже не обращая внимания на резь в колене, и чуть не расшибла себе лоб, не заметив выступ. — Сюда! — позвали откуда-то снизу. Я пригнулась и всем телом обрушилась на каменный пол. — Шуат! [4] — шикнула девочка, обхватив руками мою голову. Сквозь грохот в ушах мне удалось различить слабые отголоски разговора. Нас искали. Мы дружно перестали дышать. Краем глаза я увидела кота, превратившегося в статую Бастет. Нет, ну прямо гениальный зверь! Когда пальчики на моём затылке расслабились, стало ясно, что угроза нашего обнаружения пока миновала. — Прошли, — сообщила малышка, позволяя мне сесть. — Кто они? — потирая лоб, поинтересовалась я. Не то чтобы мне это было неизвестно, но захотелось услышать о стражах от девочки. — Оклусы. Полуденный караул. Когда над Верхним Улхуром светит солнце, арахниды спят, а стражи патрулируют уровни, чтобы никто из жителей не бродил по шахтам. Ведь это опасно. Могут поймать марлоги, истинные сыны Арахна, нашего бога. Они звероподобны и обитают в нижних гротах. Но иногда, ломая магические щиты, проникают к людям. Тогда уж могут и загрызть, и утащить к себе. Только властитель Ках-Атен не желает, чтобы мы страдали. Поэтому оклусы стерегут город. Тех, кто нарушит указ владыки – бьют плетками. — Отличные законы. И замечательная защита. А откуда у Серых эти… наросты на щеках и спинах? — не удержалась я. — По легенде Серый род пошел от марлогов. И стражи умеют обращаться в пауков, правда, частично. — А остальные? — Мы, Хранители, стабильны и не имеем животной сущности, наши предки являлись людьми высшей расы с особым даром эмпатии. Альбиносы умеют всё. А вот марлоги – исконные звери и часто обращаются. Они чудовища, полубоги, которым никто не поклоняется, слепые и уродливые. Полуденные стражи умеют укрощать их. На груди каждого из них начертаны заговоренные знаки, доступ к Паутине и магии… Тахир вдруг зашипел, и я малодушно подскочила на месте. — Чует стражников, тише, — предупредила хозяйка волшебного кота и быстро высунулась из укрытия, чтобы мгновенно спрятаться обратно. Мы опять затаились. Преследователи прошествовали мимо. — Эти двое – не оклусы. Они ищут книгу. У меня вдруг сердце «застряло» в ребрах. Я выдохнула тихонько и вопросительно взглянула на малышку. — Мою? Так ты не случайно нашла её? — «Ключ» многим здесь нужен, — ответила девочка и взмахнула рукой, заранее пресекая любые попытки углубиться в тему. — Тебя всё равно выследят, — уверенно продолжила она, — и отберут гримуар. Серые знают, у кого книга. Оставь её мне. Я спрячу. А ты… беги. Я с сомнением пощупала припухшее колено. Шансов удрать мало. Но единственной надеждой на возвращение домой рисковать не хотелось. — Постараюсь увести их, — со всей убежденностью, на какую только хватило сил, пообещала я. — Ты сирин. Тебя не тронут. Не накажут, как обыкновенную улхурку. Не бойся. Иди… — прозвенели у меня в голове немного грустные интонации последних наставлений. — Как тебя зовут? — опомнилась я. — Шеретис, — вслух ответила девочка и на сей раз широко улыбнулась. Потом, забрав книгу, вручила мне долгожданную находку. Но вдруг, лукаво прищурившись, спрятала в неё плоский камень. — Сюрприз охотникам за чужими вещами… — К её рукам протянулись едва заметные паутинки. Контур сумки заискрился голубым и погас. — Мы увидимся. А ты береги это, — меня потянуло дотронуться до «Ключа», но я почему-то удержалась. — И себя, Шеретис... ____________________________ Лоти! [1] – Туалет Ин телире? [2] – Поняла? Аль хэ! Хэ ильт! [3] – Вот он! Он там! Шуат! [4] – Тихо! | |
| Просмотров: 467 | Комментарии: 2 | | |
| Всего комментариев: 2 | |
|
| |
1
спасибо!