Категории раздела
|
Тень паука
[12]
Наши в Сэльфуре
|
Статистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
| Главная » Статьи » Сказания о Сельфуре » Тень паука |
Тень паука. Глава 8
| ГЛАВА 8 Мне снилось, как я босая брожу по сугробам вокруг поместья Черного графа, не в силах отыскать «Ключ». Ту самую книгу, с серебристым рогатым демоном на переплёте. Пронзительный нечеловеческий визг выбил меня из призрачной обители снов. Он всё ещё звенел в ушах, когда я села рывком, не сразу поняв, что происходит. «Спит она, лахудра чёртова!» — задребезжал у меня в голове истеричный фальцет. И я увидела это. На миг померещилось, что на меня смотрит паук, примостившийся на теле женщины. Но то была маска, сделанная замечательно реалистично. Однако её пугающий вид не внушал ничего хорошего. Как, впрочем, и сама особа, носившая этот маскарадный аксессуар и облаченная в чёрную хламиду. Не обращая внимания на ворчание хозяйки, разряженная персона направилась ко мне и попыталась стащить с кровати. Я ударила ей по рукам в кружевных митенках и оттолкнула, продолжая заворожено смотреть на паучью маску. Кехит, как ни странно, бросилась мне на помощь, но порыв её был задушен двумя крепко сбитыми девицами, тенями скользнувшими к защитнице. Пара взмахов плётками и Кехит спутана и только шипит от злости. Я сама неожиданно поникла, морщась от знакомого ощущения стягивания. «Пошла!» — бросила мне Маска. И я послушалась, отлично понимая, что совершенно не хочу этого. Как же бесит потребность местных жителей подчинять! Видя, как меня уводят, моя нечаянная союзница возмутилась, желчно выкрикивая угрозы. Среди непонятных слов я разобрала «Ках-Атен», но, похоже, не на всякого в Улхуре это имя действовало подобающе. Ряженая только рассмеялась в ответ. Вытолкнув из дома, она поволокла меня куда-то. Скаля зубы и подёргивая плётками, девицы пристроились по обе стороны от нас. Могли бы и не усердствовать. Всё равно с отвратительной покорностью я следовала за неприятной особой. Пользуясь случаем, рассмотрела шёлковые складки её наряда, короткие туники девиц с комплекциями культуристов, их дреды с агатовыми бусинами и чуни из меха. Разило от воительниц ужасно! Но выводило из себя не это. С нарастающим страхом я думала, что меня вновь отдадут гремулу, самому кошмарному существу в подземельях! Ужас достиг своего пика, когда мне завязали глаза и повели вслепую. Я плохо соображала, а в голове вертелись обрывки молитв, смешанные с унылыми мыслями, что наш Бог никогда даже не заглядывал в эти шахты… Меня втолкнули куда-то и заперли, – послышался лязг засовов. Как только некто незримый сорвал повязку, я заморгала, пятясь, и почему-то не веря глазам: рядом была всё та же женщина в маске. — Хватит глазеть! — раздалось грозное. Я опять слышу голоса в собственной голове? Или женщина произнесла это вслух? Её губы были едва различимы под тенью маски. Я с усилием отвела от неё взгляд и у меня душа ушла в пятки от вида сумрачной пещеры с круглым колодцем. Над ним склонялось изваяние паука с пылающими глазами и со стеклянными когтями на лапах, тянущимися к открытому зеву скважины. Стремились к нему и гады с барельефов. Им будто не хватило места на стенах и они сползли на пол, обратившись статуями, точно застигнутые Божьим светом прихвостни Вия. Зеркальный ломаный свод до бесконечности множил этих тварей во главе с Пауком. Арахн, живущий в сердце бездны, чудовищный демон. Меня затрясло от нервного озноба. Я стояла и смотрела на колодец, больше ничего не замечая вокруг, пока в мою душу не хлынула чернота, и я не упала на колени. А потом, зажав виски руками, услышала внутри себя явственный голос. «Иди ко мне, — зашелестел он, — бли-и-иже... Я ждал, чувствовал тебя. Твой страх. Мягкую сладость. Манящую жизненную суть. Подойди. Не надо бояться. Теперь мы связаны с тобой. Ты слышишь меня, а я тебя ощуща-а-ю... Загляни в бездну. Она прекрасна...» Мне казалось, что сейчас лопнет голова, и всё сильнее стискивала её. Я никогда не боялась так, и ничего не жаждала с подобной страстью. Но тело не слушалось. Сознание ускользало по спирали паучьей сети. Я всхлипнула. «Иди-и-и, — снова зазвучал низкий, вибрирующий голос. — Посмотри на меня. И ты поймешь, что ничего не нужно, только подарить мне свою душу и стать счастли-и-ивой». Пульсирующий туман окутал разум... Я очнулась, когда сорвала ноготь, цепляясь за каменный край колодца в попытке поднять одеревеневшее тело. Меня лихорадило, стучали зубы. Я прикусила язык. Эта боль и помогла вернуться в реальность. Но нескольких секунд хватило, чтобы вновь ввергнуть заработавший мозг в пучины ужаса. Из колодца ползло ко мне нечто бесформенное. Оно коснулось моих пальцев и тысячи жгучих игл пронзили жилы. Я даже не сумела закричать. С пересохших губ слетел чуть слышный всхлип. Но оболочка сущности вдруг пошла огненными трещинами, словно разрываемая изнутри пламенем. И лопнула. Перед глазами у меня задрожала кровавая поволока. Свет угас... * * * Я падала в пропасть из непроницаемого живого мрака. Мои вены наполнялись его токами, энергией, жизнью – теперь я принадлежала ему. И погружалась в самые сокровенные недра чудовищной обители зла. Там, в пугающей и горячей глубине, ждал некто кошмарный... Но за мгновение до того, как его лохматые лапы схватили меня, я ускользнула за грань. Новый мир распахнул мне ласковые объятья. Он был неузнаваем, расцвечен яркими красками и радужными искрами. Прелестные бабочки-духи порхали вокруг, и каждое движение роскошных крыльев наполняло воздух благоуханием роз. Так выглядит рай. В него гармонично влилась процессия дев в кипенных одеждах. Они окружили меня и запели. Лепестки кремовых нимфей посыпались на мои плечи и ступни. Белое на алом. Огненный шелк оплёл грудь и бедра. Кожа засветилась серебряной пыльцой. — Неб-хет Ниру, Неб-хет Ниру, — нараспев повторяли девушки. Кого они зовут? Меня? Другую? Светлый образ разбился миллиардом осколков. Они прошли сквозь мою плоть, вонзились в зыбкий полог, за которым скрывался мрак. Он хлынул мне в сердце и ядом смерти заструился по жилам. Я распахнула глаза… * * * Надо мной склонялась женщина с окровавленной чашей. Всё та же, в маске-пауке. Я лежала на каменном постаменте в порванном на груди платье. Правую руку жгло, будто с неё сняли кожу от плеча до запястья. Вслед за звенящей тишиной хлынули голоса, точно во мне разом заговорил весь Улхур. Перед мысленным взором, сметая настоящее, замелькали незнакомые лица, сцены из чужой жизни. Безумие накрыло с головой. Я окончательно сошла с ума! И взвыла истошно, сжимая веки до белых пятен перед глазами. Но не вытолкнуть, не освободиться от постороннего присутствия не получилось. Теперь я явственно чувствовала в себе чужую душу, другой разум. Принять его, смириться? Но так страшно. Даже когда видения рассеялись, умолк сумасшедший хор, и смутно знакомый голос прошептал: «Не бойся, я лишь хочу помочь…» «Кто ты?» «Ниру». И всё прошло, а Она осталась, только отступила в глубины моего сознания… Повернув голову, я заметила Шеретис. Она тоже смотрела на меня, сжимая в одной руке кривой обсидиановый нож, а другой удерживала за ошейник своего сказочного зверя. Глаза у Тахира горели синим потусторонним огнём. А девочка была, какой и запомнилась – в платье из кусков материи, с чумазым прелестным личиком и копной золотистых волос. «Мне это снится», — решила я и закрыла глаза. Едкий комок подкатил к горлу. Подумалось с болью: неужели не вернусь. Никогда. Не услышу капризный мамин голос, не обниму её. Не посижу с книгой в папином кабинете. Не увижу родных, друзей, собственную квартиру, дворик, да просто – свой мир. Потому что теперь я стала частицей этого, а он не выпустит. Мне не хотелось открывать глаза; ни видеть, ни слышать персонажей из ненавистной чёрной книги. Из всех доступных мне чувств оставалось только ощущение холода, внутри и снаружи. Лед камня пронизывал тело отравленными иглами, он парализовывал, скомкав и порвав мои силы. Я не шевельнулась, когда услышала возбуждённые голоса. Даже не сразу осознала, что понимаю их. — С дороги! Именем Арахна! Голос показался мне знакомым. Певучий бас... Его захлестнул визгливый альт: — Убирайтесь! Вы преступили границы храма, нечестивцы! — Вот распоряжение Эш-Хата, подписанное его рукой и скрепленное печатью Улха. Эта девушка свободна и не принадлежит храму! — Поздно, голубчик! Прочь! Охрана! — Как! Неужели Ахенат осквернит святое место? — Предупреждаю, Сахит!.. Я распахнула глаза. Сахит! Зачем он здесь? А душа уже рванула к нему. Тело лишь подчинилось горячему импульсу. Приподнявшись, я увидела, как дева-воительница бросилась на Солнечного стражника. Но он легко уклонился. Затем, одним ударом кнута выбил из рук девушки плеть с выражением, которое появляется у взрослого, изъявшего у ребенка опасный предмет. Двое оклусов тем временем схлестнулись с подоспевшими амазонками. Шансов у девчонок не было, они явно трусили. — Ты слишком много на себя берёшь, пёс! — когда отступили воительницы, выругалась та, что назвали Ахенат. — Я жрица! И указы властителей меня не касаются! — Зарывается здесь кто-то другой, — заметил Сахит и направился ко мне. Движимая детским чувством беззащитности, я протянута к нему непослушные руки и, опираясь на его локоть, поднялась на ноги. Не сумев сделать и шага, доверчиво склонила голову к плечу стражника, когда он подхватил меня на руки. Я обожала его! Да что там – уже считала своим. Во мне отчаянно бушевали гены романтической прабабушки! Но… вся возвышенность момента вдребезги расшиблась о плоскую, как лопата, фразу и сердитый возглас моего Рыцаря. — Какого черта ты позволила им накачать себя дурью? — прорычал он, как только мы оказались вне храмовой залы. — Дурью? — не поверила я. — Местные жрицы готовят зелья почище опиума. — Я ничего не пила. Или… не помню. А зачем им накачивать меня? — Чтобы подарить Арахну. Ты прошла ритуал невилл. — Что это значит? — Я всё меньше жаждала камнем висеть на его руках и холодно потребовала: — Отпусти немедленно! Он хмыкнул скептически, но придал мне вертикальное положение. — А ты ради чего лезешь спасать, когда не просят? — Я психанула. Хлестнула его по руке при попытке поддержать. — Найдешь книгу, — неожиданно повеселел Сахит, — делай, что душеньке угодно! — Ах, вот как! В этом случае ты никогда её не увидишь! — Позволь уточнить: в каком именно случае? — он продолжал усмехаться, скрестив на груди руки. — Ты грубиян! — А, в этом... Что ж, дорогая моя, тогда тебе до конца дней придётся терпеть. Благо, их осталось не так уж много... — О чем это ты? — Смотри, какой расклад: гремул подлечил ушибленную головушку и предвкушает сладостную месть; Ахенат провела ритуал и не угомонится, пока не спустит тебя в колодец к существу, похлеще всех гремулов вместе взятых. На твой успех я не поставлю ни милима, ну... ни копейки, если по-русски. Я совершенно обессилила ото всех этих маячивших на горизонте ужасов и свалилась бы, если бы не Сахит. Он подхватил меня и, перекинув через плечо как куль, зашагал вперед. — Пусти! — взбунтовалась я. Но он только крепче прижал меня. — Потише, или получишь, — незлобно, но очень обидно посулил этот варвар. — Куда ты меня тащишь? — свесив голову, спросила я обреченно. — К себе. Видишь ли, звезда моя, ты стала популярной личностью за рекордно короткий срок. И теперь не самые мирные обитатели Улхура строят планы заполучить тебя. А когда доруться, поверь, с живой не слезут. Тебе конец. Но под моим присмотром, глядишь, протянешь ещё пару дней. Тихо! Шучу! — Он приостановился и, удобнее перехватив меня, двинулся дальше. — И чтобы решить все эти проблемы разом, я выпросил у своего господина позволение взять тебя в жёны… — Не хочу! — возмутилась я скорее от неожиданности. — Лучше к змею... — И оказалась на ногах. Но силы тут же оставили меня и я села на каменный пол. — Он где-то близко, — бросил Сахит и преспокойно пошёл прочь, оставив меня сопернику. — Нет! — опять заголосила я. — Только не это! Пожалуйста, вернись! Видимо, он был не гордый, вернулся. Но уж теперь не преминул продиктовать условия: — Веди себя прилично и прекрати брыкаться, Ветка. — Кто? — опешила я, но встретив суровый взгляд, быстро сообразила, что этак угодно было моему новоявленному господину сократить имя Елизавета. И тут меня накрыло. Я сидела на полу какой-то пещеры, в затрапезном рваном платье, пристыженная и потерянная, а надо мной башней возвышался мужчина, который вызывал неуправляемые эмоции. Стоял и отчитывал! А ведь я зависела от него и даже пискнуть против было бы сущей глупостью, иначе… Угодить к гремулу или на жертвенный алтарь? Это куда страшнее, чем принимать в пикантном виде заманчивые предложения руки и… И что тут оставалось? Ну конечно – заплакать... | |
| Просмотров: 395 | | |
| Всего комментариев: 0 | |
