Категории раздела
|
Тень паука
[12]
Наши в Сэльфуре
|
Статистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
| Главная » Статьи » Сказания о Сельфуре » Тень паука |
Тень паука. Глава 12
| ГЛАВА 12 Эту преграду было не преодолеть, ни пробить в ней бреши, ни перелезть тайком. Страдания мои росли как пресловутый снежный ком, и я замерзала в нём в гордом одиночестве. Но сидеть и ждать осточертело. Сама же говорила: надо отыскать книгу. А в холодной войне (в нашем случае, скорее – ледяном перемирии), рассчитывать на чужую помощь не приходилось. Я трусила. И как последняя дура крепко уверилась, что Сахит просто-напросто обманет меня, заполучив гримуар. Не важно, что прочесть его могла только я. Муж отдаст этому старикашке в парче и меня, заодно с книгой. Но для начала не мешало бы вернуть её… Дом Сахита я покинула без особого волнения. Просто ушла, задвинув дверь-люк и свои последние сомнения... Итак, отступать стало поздно. Набросив на голову край улхурского платка, я отправилась в сторону площади. Было неуютно, зная, что где-то там, наверху, светит сейчас луна, а арахниды занимаются своими обычными ночными делами. Из-за путаницы во времени суток, я чувствовала себя отвратительно. Меня бросило в жар, потом окатило ознобом – верный признак близкой истерики. Я вела себя как безумная. Сердце моё проделало болезненный кульбит, когда навстречу попались двое оклусов. Что-то бурно обсуждая, они прошли мимо и я приуныла, не поняв ни слова. Как же искать что-то или кого-то, не разузнав дорогу к этому? Надо срочно возвращаться! Но лишь представив еще один пустой день в нервозном ожидании Сахита, а потом – тщетную надежду на новый разговор, я передумала. Нет, вернусь к нему только с гримуаром и потребую отправить себя на землю! А сам он… пусть остаётся и принадлежит какой угодно женщине, меня это не касается! Но почему снова захотелось плакать?.. Зло вытерев слезы, я зашагала к лестнице, зная, что та ведет к Серому джарибу. И неожиданно успокоилась. Не всё так страшно. Если сразу не повезёт, хотя бы прогуляюсь и осмотрюсь. Надо же с чего-то начинать поиски. Да и вообще, жила же я раньше без мужа и его прелестного дома! Итак, это была моя первая открытая и самостоятельная прогулка по подземельям. Никто не обращал на меня внимания. Со стороны я ведь выглядела как обыкновенная улхурка. (Или чуточку не такая всё же?) Вкусы местных модниц не переставали удивлять. Масок они не носили, но при этом разрисовывали под них лица, выводя кружевные узоры и злоупотребляя тенями. Всё это сдабривалось блестками, стразами и даже крохотными пёрышками. Мне пришлось надёжнее спрятать за платком своё «уродливое» некрашеное лицо с бровями. Добравшись до лестниц-переходов, я спустилась ниже и оказалась на площади. Пространство здесь делилось на два внутренних уровня, и один возвышался над другим метра на четыре. Край выступа опоясывала терраса, украшенная витиеватым плетением балюстрады. В верхней части джариба щетинился серыми башенками приземистый, как паук, храм. У ног гигантской статуи оживлённо шла торговля. Под шёлковыми шатрами зазывали покупателей местные купцы. Среди серых фигур сновали горбуны в лохмотьях. Полукровки. Я близко увидела одного такого – со звериным бессмысленным взглядом – и поспешила отвернуться. Присев у маленького родника, с удовольствием отведала ледяной «колючей» воды. Ко мне подбежал замызганный мальчик и протянул ладошку пригоршней. Попрошайки – горькие реалии обоих миров. Я отдала ребёнку мелочь, вызвав широченную улыбку. Дети в Улхуре — явление своеобразное. Словно самостоятельная анархическая народность. Бегают без присмотра, чумазые и счастливые. Я вспомнила Шеретис и задумалась. Рядом колыхалось людское море, но многоголосый шепот его был мне непонятен и далёк. Ни единое слово, ни одна эмоция не достигала моего сердца, точно вокруг образовался вакуум. Я наивно стремилась огородиться от чужого равнодушия тонкой материей платка. Но и так была как за китайкой стеной. Абсолютно посторонняя всему и всем здесь… Чтобы поскорее заглушить неприятные чувства, я поднялась с камня, прикидывая дальнейший маршрут. Куда мне пойти и имело ли смысл прорываться сквозь порталы на Чёрный уровень? Да и как это сделать без браслета? А что если... Меня осенило. Ну конечно – Кехит! Она наверняка знала Шеретис. Нужно просто наведаться к служанке Ках-Атена и... Моё радостное и легкомысленное «просто» натолкнулось на суровую действительность. Как договориться с человеком из другого мира? Глупо надеятся, что стоит лишь назвать имя принцессы и кто-то возьмёт за ручку, чтобы отвести к ней. Я так себе это представила? Пробираясь сквозь разномастную толпу, я упала духом. Что оставалось? Только рискнуть. И я сделала это. Обратившись к замотанной в серое покрывало женщине, просительно протянула к ней руки, как тот мальчишка-попрошайка: — Кехит? — Ойль, ойль! — Улхурка шарахнулась от меня. Что она сказала? Скорее всего – «не знаю», или «отстань». Я не помнила ни слова! И в глубине души уже готова была сдаться, но продолжала цепляться за пустую надежду. Вдруг постараются понять… — Кехит, — задержала я ещё одну арахниду. — Вайх? — переспросила та, склоняя голову набок и глядя дружелюбно. У неё было безбровое некрасиво лицо и висящие щеки, которые она не потрудилась прикрыть платком. Я повторила: «Кехит» и замахала руками, пытаясь одновременно изобразить и саму «паучиху», и большой очаг, и свою растерянность. — Кехит – кайхен? Кайхен олдерх? — уточнила женщина, часто-часто заморгав белесыми ресницами. Я категорически не понимала. — Кехит? — остановилась возле нас старуха в усыпанном стразами платье. Некрасивая ответила что-то резкое, грудью надвигаясь на вторгшуюся в нашу беседу особу. Та взвизгнула, зашлась ругательствами, как лаем. Ей тут же щедро отплатили: некрасивая дама поделалась пятнами и заорала, уже не стесняясь, взорами и жестами привлекая прохожих в свидетели. Призывы легко возымели нужный эффект. Вокруг нас стремительно разрасталось плотное кольцо зевак. Конфликт разгорался. Успев трижды пожалеть, что затеяла этот уличный опрос, я прошмыгнула между галдящими улхурцами. Вслед мне понеслись истеричные возгласы. Вообразив с перепуга, что взбаламученная толпа жаждет привлечь к ответу виновницу скандала, я помчалась без оглядки, мечтая поскорее где-нибудь укрыться. Чаянья мои сбылись. Но насладиться ими я не сумела. Нырнув в полутемную шахту, помчалась по ней, всё больше впадая в панику, хотя ощутимые причины для страха улетучились; за мной ведь никто не гнался и голоса на площади утихли. Но я продолжала бежать, спотыкаясь и путаясь в длинном подоле, отказываясь признать, что двигаюсь в обратную сторону от дома Сахита. Только усталость заставила меня сбавить ход. Но не остановиться. С упорством вьючного, не блещущего умом животного я шла вперёд, при этом из последних сил желая повернуть назад. Меня как будто вёл кто-то, и это я тоже осознавала, но не осмеливалась воспротивиться. — Господи, да что же это! Совсем стемнело, я едва различала стены. Сердце стучало где-то в горле, мешая дышать. — Куда я зашла? — Собственный голос прозвучал жалко. А от внезапно пришедшей догадки похолодело внутри. Закружилась голова. Чтобы не свалиться от ударившей по ногам слабости, я без сил прислонилась к стене. И вот тогда из полумрака послышалось знакомое до жути сопение и пощелкивания. Крепко зажмурившись, я кожей ощутила, как медленно приближается ко мне длинное тело, извиваясь по камням чешуйчатым золотистым хвостом. 2 «Лучше умереть, Господи, пошли смерть, только не дай этому гаду дотронуться до меня!..» Я не шевелилась, ни на что уже не надеясь. Даже на Бога. Хотя и призывала его, но понимала, что в мире, где правят чудовищные обитатели бездны, нет места нашему Богу, как нет ни крупицы света в сердце смерча. Гремул не спешил, знал – я в его полной власти, ведь это он заманил меня сюда. Каким провалом обернулась надежда в собственные силы! Какой слепотой было пренебрегать помощью единственного человека, протянувшего мне руку дружбы в этом кошмарном мире! Стиснув зубы, я развернулась. Это было моим желанием? Или нага? Мощное тело качнулось ко мне, и я ужасающе близко увидела жёлтые драконьи глаза. — Я накаж-ж-шу тебя, — прошипел змей, выстреливая из черной прорези рта воспаленно-багровым языком. — С-с-мотри в глаз-з-са... Золотистая радужка его глаз вспыхнула серебристо-синим огнем. Меня ударило, вдавило в стену, а в голову хлынули голоса, стоны и плач, множество звуков и эмоций. Непомерно много для одного человеческого сознания. Оно точно взорвалось, приняв в себя чужие мысли и чувства. Колдовской огонь прокатился по моей крови, выжигая душу. Тело обмякло, словно кости стали тряпичными, и я осела на землю. Единственное, что удерживало меня – горящий демоническим пламенем взгляд. Через него в мой разум всё лился и лился хаос. — Ты – моя-я-я. Покорис-с-сь. Я буд-у-у поводырем твоей душ-ш-и, а твоё тело с-с-станет моим алтарем... Даже малейшего движения моего порабощенного разума хватило бы. Коротенького выдоха – «да», простого мысленного позволения. Гремул закабалил бы меня, выбив согласие, хотя бы вот такое – далекое от добровольного. Наг внушал, что выбора нет. Есть только рок, жребий, и он выпал мне. Я покорюсь и приму дар... Должна покориться... Помнил ли гремул, что уже поделился со мной частью своей магии? Что благодаря змеиным чарам я сейчас противилась его страшной воле? — Подчинис-с-сь... — Его пальцы обхватили мне скулы. Глаза превратились в пылающие исчерна-синие бездны. И я уже скользнула в пропасть, когда змей вдруг коротко вскрикнул, а в лицо мне прыснуло что-то горячее. Горло монстра пронзило острие ножа. Наваждение схлынуло. Всё ещё не веря, я ошарашено смотрела в окаменевший лик аспида, в его потухшие, водянисто-серые глаза. Наг рухнул на землю. Но мне стало уже не до него – я задохнулась от боли, затопившей грудь. Перед глазами полыхнуло синее пламя. Языки его, стреляя искрами, закрутились в прозрачный вихрь. Яростно кружа, он нашёл на меня и поглотил без остатка. Несколько бесконечно долгих, мучительно горячих, нестерпимо ледяных секунд я сгорала и стыла в самом эпицентре энергетического смерча. А потом потеряла сознание... | |
| Просмотров: 404 | | |
| Всего комментариев: 0 | |
